Рубрики

Архив новостей

ВЕРБНОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ (В.Астафьев, с.19 №71)

16.04.2016

Каждую весну, когда в лесу засинеет снег, вспучатся речки и появятся первые проталины, начинает выстреливать мохнатыми шишечками веснянка-верба. И этот первый привет расцветающей земли в Вербное Воскресенье люди несут на кладбище близким своим и прикрепляют венки к крестам, звёздам, обелискам.

Кладбище уральского городка, в котором я прожил много лет, расположено на крутой и голой горе. Почва здесь неприютная, каменистая, и потому на кладбище мало растительности. Есть только крючковатые приземистые пихтачи, обожжённые ветрами, да взлелеянные памятливыми людьми липки и несколько берёзок. Зато всюду на могилах железные памятники и оградки. И уже поэтому можно заключить, что в городе живут металлурги.

Среди множества захороненных на кладбище людей закопан и кусочек металла. В войну мастер мартеновского цеха упал в шестидесятитонный ковш с металлом. По древнему обычаю железоделателей, полагалось весь этот ковш вылить и схоронить, но шла война, и стране очень нужен был металл. Тогда почерпнули из огромного ковша маленький ковшичек стали и унесли на кладбище.

Были здесь и такие могилы, возле которых люди опускали глаза и проходили быстро, виновато. Завалившиеся холмики, и над ними десятка два наспех сколоченных из досок и фанеры пирамидок и ни одного деревца. Только несколько диких кустов шиповника ершились на этих могилах. В июне они роняли сморщенные лепестки цветов на вымытый дождём камешник...

Но однажды пришли школьники, комсомольцы, бывшие фронтовики и убрали жалкие пирамиды и сделали братскую могилу тем, кто умер от ран в госпиталях этого города. Местный скульптор-самоучка слепил из глины памятник, и местные же заводские рабочие, всю жизнь варившие только чугун и сталь, своеручно сделали форму и отлили из чугуна фигуру солдата.

Он стоял, горестно насупив брови, с каской в руке. На спине у него топорщился не то вещмешок, не то плащ-палатка. Он был неуклюжий, этот чугунный солдат. Но сработан от всего сердца, и потому приняли его как родного, не замечая корявин.

А принимали его не по акту. Наши женщины считают, что неоплаканная могила бывает только у сирот. Ну, а всякий человек хочет, чтобы его родные даже после смерти не были одинокими. Усталые от выплаканных слёз, прижимая платки к глазам, женщины покидали кладбище. Но вот одна из них свернула к чугунному бойцу, положила у подножия памятника несколько веточек вербы – и тихо сказала:

– Неоплаканные, неоцелованные вы, сыночки, и жёстка-то вам могила сиротская. Где же это ваши матери-страдалицы? – Она замолкла на минуту, и по лицу её сыпанули слёзы. – Ведают ли, знают ли они: где ваш приют последний? Могила моего Степанушки в болгарской стороне. Пусть матери тамошние умягчат ему землю слезою своею, а я вас, милые, оболью, омою слезьми вдовьими...

К голосу этой женщины присоединился второй:

– Где ты, где ты похоронен, сокол ненаглядный, Пантелей ты мой Иванович? Есть ли у тебя могилка, у любезного? Мягка ли тебе матерь-земля?..

– Чьи вы, деточки, чьи вы? – уже спрашивал третий голос. – А не видали ли вы сыночка мово? Не встречали ли его в битве с ворогом? Улетел, спокинул меня, горемышную, и не знаю-то я о нём малой весточки...

Оградка, посреди которой стоял неуклюжий и всем родной человек, всё заполнялась. Рос ворох верб возле памятника. Не осталось уже места в оградке, и тогда женщины начали становиться возле неё на колени, и кланялись земле, и целовали её мокрыми от слёз губами, чтобы мягче и ласковей она была.

...Каждую весну, когда засинеет в лесах снег, и высвободит проталинки, когда распустится верба-веснянка, раздаётся плач на этом кладбище. И всякий раз, когда я слышал его, этот плач, сердце останавливалось у меня, и думал я: если все женщины земли соберутся на солдатские кладбища, мир содрогнётся и падёт ниц перед этим горем.

Виктор Астафьев

Назад