Рубрики

Архив новостей

Чудотворение (с.14 №90, Сергей Пылёв)

16.03.2019

 Давно такое заметил я за собой: чаще всего не я нужную мне драгоценную для души книгу нахожу, а словно бы она меня. Особенно если книга эта православная. Как, скажем, было с «Житием иже во святых отца нашего Тихона, епископа Воронежского, Задонского чудотворца», напечатанным в знаменательном для России 1861 году. Многопотрудившимся автором книги был действительный статский советник, петербургский цензор и крупный помещик Николай Васильевич Елагин – горячий почитатель дорогой памяти святителя Тихона – как словом, так и делом. Ибо не ограничился он только литературными славноусердными делами, но и стал зачинщиком основания Тихоновского женского монастыря на берегу Короцкого озера. Это в версте от села, где святитель родился и где рядом с храмом до сей поры покоятся в могиле его родители. Внёс Николай Васильевич на строительство значительную сумму денег, сорганизовав на последование ему через печать и иных жертвователей.

В общем, увлёкся я этой книгой редкостно. Едва ли не каждое слово её с любовью перечитывал, оглядывал, аромат норовя уловить особый, духовный, как от цветка проникновенно пахучего. Примеры тому на каждой странице были в щедром множестве.

«Сознавая пылкость своего характера, святитель Тихон молил Господа, чтобы Он посетил его хотя какой-либо болезнью, дабы легче утвердиться в смиренномудрии и обучиться кротости»... Или вот ещё покоряющий простотой и чистотой душеспасительный случай, чуть ли не с детской наивностью обрисованный. «Однажды на крыльце своей келии святитель Тихон боролся с помыслами высокоумия, которые упорно нападали на его душу. Вдруг подбежал к нему юродивый Каменев... и ударил Тихона по щеке, сказав ему на ухо: «Не высокоумь!» В ту же минуту, как говорил сам святитель, бес высокоумия отстал от него, – и юродивый в воздаяние за врачество до самой кончины смиренного святителя получал от него пенсию – по три копейки в день»...

Когда мы с Зоей ехали в полюбившийся нам Толшевский монастырь, я всегда брал туда с собой это «Житие...», памятуя о том, что в 1768 году по добровольном увольнении своём от управления воронежской паствою, святитель Тихон избрал для молитвенной жизни эти места. Я постановил себе: читать здесь страницу-другую из «Жития...» во всяких разных местах, где мог бывать он. У тамошнего четырёхсотлетнего дуба с богомольно разверзнутыми, страдальчески голыми ветвями; или на берегу смиренно покойной речушки Усманки, густо запечатанной «зелёнкой» ажурной ряски; на лесных дорожках между густо смолистых сосен, что натружено, вдохновенно подпирают небо красно-чешуйчатыми, словно старчески лысеющими стволами... Именно в это сокровенное убежище и удалился святитель, надеясь «здесь, в свободе от дел, на чистом воздухе и при телесных трудах получить облегчение в своих немощах».

«Он был как-то покойнее и веселее в Толшевском монастыре, – писал Елагин. – Всякий день ходил в церковь, пел и читал на клиросе, ходил на трапезу с монахами, что он не делал в Задонском монастыре. Ночью ходил около церкви и перед всеми дверями совершал коленопреклонные молитвы, с горячими слезами читал «Слава в вышних Богу...» или псалмы; долее останавливался перед западными дверями, где стоял иногда по получасу». И не раз говорил, что навсегда остался бы в Толшево, кабы не здешняя вода гнилая.

Только последнее время поездки наши с Зоей в Толшу поредели: я потерял возможность уверенно ездить на машине – после приступа позвоночной грыжи правая нога снизу по щиколотку утратила чувствительность, что не совсем хорошо для управления педалями автомобиля. Визит к врачу оптимизма не принёс: случай мой был трудно поддающийся лечению и требовал дорогостоящей операции без чёткой на то гарантии облегчения. Не
помогли ни добрая парная баня, ни медовые компрессы или настой водки с имбирём и яичным порошком, – народная фантазия не имела границ.

В конце концов, наскучавшись без дорогого нам Толшево, я отважился поехать, пообещав быть особенно осторожным, не «гнать». Было число июля 27-е года 2017-го, четверг. Выехали в полдень, считая, что в это время на дорогах будет спокойней, – утренняя суета схлынула, вечерняя не затеялась.

Обычно за час, а сегодня почти за два миновали мило знакомые нам сёла Парижская Коммуна (в наших-то вовсе не французских краях!) да славное Забугорье, утонувшее в бору, а там – вот уже сельцо Малая Приваловка и памятный поворот к древнему монастырю с четырёхсотлетней историей.

В соборе Спаса Преображения службы уже не было, но строгий запах ладана ещё не весь изошёл; масляно, нежно натягивало гарью недавно погашенных свечных фитилей. Какая-то здешняя трудница старательно мыла полы, не показывая нам лица. Кажется, усердно читала шепотком молитву Пресвятой Богородице.

Прихрамывая, обошёл я храм, привычно прикладываясь к здешним иконным ликам. Всякое место здесь было мне знакомо и священно важно. Однако не знаю, каким таким образом, но я до сих пор ни разу не подходил с должным вниманием к ковчежникам, установленным между иконами святого Пантелеймона Целителя и святого Николая, Угодника Божьего. На этот раз я их не миновал. Подошёл с благоговейной радостью, склонился, целуя...

Тут словно кровь запузырилась у меня в голове, точнее, в левой её стороне. Меня пробил беглый морозец. Колкие мурашки пыхнули по коже, точно искры ледяные... Вгляделся: на деревянной доске мощевика в углублении перед моими глазами лежали в аккуратной оправе частицы мощей Тихона Задонского.

Я долго стоял, склонившись. Зоя тихо позвала меня. Я осенил себя крестом. Раз и ещё раз. Отходил, как пятился...

Через несколько шагов вдруг ощутил, что правая нога моя ступает как прежде уверенно и живо, чувствует все особенности здешних досок пола.

– Что с тобой?.. – тихо проговорила Зоя, насторожённо вглядываясь мне в лицо.

Я сдержанно, недоверчиво улыбнулся. Вдруг это всё только на миг, и сейчас нога вновь омертвеет?.. Тем не менее, всю сорокакилометровую дорогу от монастыря до Воронежа я одолел, ведя автомобиль с прежней уверенностью и внутренне ликуя обретённому живому чувствованию.

Когда в подъезде я резво взошёл по лестнице, не боясь не ощутить очередную ступеньку, Зоя вдруг всё поняла.

В квартире у домашнего иконостаса мы радостно прочитали молитву святителю Тихону Задонскому: «Отец наш Тихон, восхваляем тебя! Ты угодник Христовый, святитель Божий! Бытие твое подобно ангельскому, подобно ангелу ты явился и даровал людям надежду. Направляем тебе свою веру и мысли свои благие. Благосердие твое, помощь твоя наши души спасает. Ходатайствуй о нас перед Господом, проси для нас спасения душевного...».

Удивление происшедшим не оставляло меня, пока я в «Житиях Святителя Тихона Задонского» не дошёл до главы о чудесных избавлениях от телесных и духовных страданий, во множестве совершавшихся по молитвенному обращению к нему. Больные исцелялись иногда при одном обещании поклониться ему.

Я взволнованно читал и перечитывал исполненные тайной неземной простодушные рассказы о чудотворениях, совершившихся с подлинными людьми, среди коих были и некий города Ельца мещанин Лапшин, помещица Анна Рингель, крестьянки Степанида Копейкина и Лямзина Марина с Акулиной Камыниной, тож Агафья Юдина, Евдокия Бурдынина, города Воронежа купеческая дочь Александра Яковлевна Елисеева, воронежского Митрофанова Благовещенского монастыря монах Иринарх, монахиня Евстолия...

Но особенно, по близости темы, тронула меня история Ионы Алмазова, человека помещика Алексея Бабокова Задонского уезда, деревни Матюшкиной. В августе месяце 1836 года лишился он, вследствие болезни, возможности ходить и говорить. По приказанию помещика был привезён в Задонский монастырь, где несколько дней его приносили в церковь для служения молебнов Божией Матери и панихид по святителю Тихону. В первую же ночь по возвращении домой Алмазов начал хорошо ходить и говорить. Случай сей записан был в монастырских актах и подтверждён присягой самого Ионы Алмазова...

Запись эта в актах тронула меня безмерно. Была даже мысль немедленно ехать самому в Задонский монастырь и объявлять о моём случае чудотворения, о котором будет ко всему верное присяжное показание моей супруги Зои Константиновны. Однако что-то смутило меня и как бы отвернуло от такой поездки... Я отправился в Задонский монастырь простым паломником.

Сергей Пылёв

Назад