Рубрики

Архив новостей

БРАТЬЯ И СЕСТРЫ (с.12 №96, прот. Дим. Смирнов)

16.02.2020

БРАТЬЯ И СЕСТРЫ

Когда мы с вами умрём, до Страшного Суда у нас ещё останется время. И если за нас будут молиться, то по молитве Церкви наша участь может измениться. Но после Страшного Суда ничто не изменится, поэтому он и называется Страшным – поскольку окончательный.

И если за нас некому молиться, надо найти какого-то человека и облагодетельствовать его так, чтобы он всю жизнь о нас и о нашей доброте помнил. Мы всё на сына, на дочь, на племянника, на внука надеемся, а Господь сказал: тот, кто слушает Слово Божие, тот Мне и сестра, и брат, и мать. Поэтому мы и обращаемся к церковным людям: братья и сестры. Хотя по крови-то мы все разные, не кровные родственники, но у нас есть нечто общее – дух. А это гораздо важней. И на наших деточек мы не вполне можем положиться именно потому, что по телу-то мы родственники, а по духу, бывает – совсем чужие люди. И человек единой с нами веры нам часто гораздо ближе, чем родственники. Значит, когда мы о деточках да о внучках излишне печёмся, то делаем величайшую глупость. Лучше б мы больше пеклись о братьях и сестрах по вере. Тогда, может быть, они за нас и помолились бы. Как в притче о домоправителе, который мудро поступил, найдя себе друзей «богатством неправедным», так и мы можем поступить: чем-то человека отблагодарить, как-то ему помочь.

Так что если у нас молитва плохая, если мы почему-то не способны вникнуть в заповеди Божии, мы можем делать добро. Каждая собака и кошка чувствует, что такое добро, и каждый человек это понимает. И надо стараться больше делать добра, чтобы, когда умрём, многие о нас вздохнули: Господи, какой хороший человек умер! И вспомнили бы нас добром, и помолились о нас хотя бы разочек. Представляете, если за нас один разочек помолятся десять человек? Как хорошо! А если два раза помолятся сто человек? А если в течение пяти лет на каждой родительской нас будет поминать тысяча? Неужели тысяча человек не умолит Бога за одну душу? Умолит, упросит. Скажут: он, может, и нагрешил, но Ты его прости, Господи, ведь сколько же он добра сделал: и мне, и тому, и тому...

Поэтому, пока мы живы и у нас ещё есть такая возможность, надо стараться всё время делать добро, да так обильно, чтоб у человека, которому мы его делаем, аж дух захватывало, чтоб он никогда этого не забыл и всю жизнь нас как благодетелей вспоминал. Недаром мы молимся о родителях, о духовном отце, наставниках и благодетелях. Хотя мы люди грешные, и мало чего понимаем, и многие уже к учению и не способны, но у нас остаётся это великое дело: делая добро, приобретать себе молитвенников. Иначе жуткая участь нас ждёт, просто жуткая: геенна огненная, огнь неугасимый, червь неусыпающий, – слова такие страшные, чтоб мы поняли, что это не шуточки. Пройдет ещё несколько лет – и мы все в этом убедимся.

Так что, если у нас есть хоть какая-то вера, надо обязательно к жизни своей относиться очень серьёзно. А мы всё порхаем, телевизор смотрим, стираем, готовим, как будто это самое главное. Нет, надо задумываться. Голова дана не чтобы шапку носить или платок, а чтобы думать: вот, я сейчас живу – а вдруг завтра умру, и что потом? И каждый день надо спрашивать себя: а с чем я к Богу пойду? на что я жизнь свою потратил? Да, вспомнил, какое-то добро я сделал. А зла сколько?

Недаром на картинах Страшного Суда изображаются весы. Пусть каждый подумает, что на этом суде перевесит: то зло, которое он натворил в мире, или добро? Допустим, мы облагодетельствовали сто человек – и в своём чреве убили одного ребёночка. Вот это убийство перевесит то добро, которое мы сделали, или нет? Сколько нужно детей из детского дома взять и воспитать, чтобы перевесить ту кровь, которую мы пролили? Кто это взвесит? Ведь сколько добра ни делай, мёртвого-то уже не воскресишь!.. Так как же нам нужно молиться, как просить и умолять, сколько в церковь ходить, чтобы грехи смыть!

Мы всё спим, а время идёт, каждый день мы старимся, сосуды наши ветшают, сердце становится всё более восприимчивым к болезням. Ещё немножко – и душа отлетит. И что начнётся?

Поэтому будем молиться, будем задумываться и почаще в храм ходить. И если кто ещё к учению способен, его здесь научат, как нужно верить правильно, поймёт он, что такое Православная Вера.

Верующих-то много. На улице спроси: Бог есть? Есть, скажут многие, верую в душе. Но это ничего не значит, потому что спроси у сатаны: Бог есть? – он тоже скажет: есть. Сатана, значит, тоже верующий, и любой бес тоже верующий. Но бесы и сатана Царствия Божия не достигнут. Поэтому все эти «верующие в душе» никогда в Царствие Божие не войдут, ни один. Придут, а им скажут: мы вас даже и не знаем. Вы в душе веровали – вот так в душе в Царствие Небесное и войдёте, а на самом деле – нет. Потому что на работу вы ходите не в душе, зарплату получаете не в душе, обедаете не в душе. Человеку надо поспать, поесть, попить – не в душе... А Бог – это, значит, можно и «в душе»?

Нет, надо ходить в храм чаще и учиться Православной Вере, пока не поздно. Раз мы живы, значит, Господь не потерял надежду. Потому что человек умирает в самый благоприятный момент своей жизни: либо он уже достиг самой большой благодати, которой мог, и тогда Бог его прибирает, либо Господь просто останавливает этого человека, потому что видит, что дальше будет только хуже. Поэтому раз мы живы и Господь нам оставил ещё какое-то время, значит, Он надеется, что мы сможем исправиться. Поэтому времени не будем терять. Надо бросить всё и заниматься своею душой, а всем остальным – постольку-поскольку, если останутся на то силы. Потому что ну, будешь ты академиком или министром, детям по машине купишь – и что толку, если самого главного-то нет? Машина есть, а веры нет, любви нет, исполнения заповедей Божиих нет. Спрашивается, зачем всё это железо? Удобно, конечно, и на рынок съездить, и на работу, но это ведь не главное. Сама машина не грех, но, когда она идёт впереди заповедей Божиих, это уже плохо. Значит, не о том человек думает. Каждый день и час мы должны думать о своей душе: в каком она состоянии, близко ли она к Богу или далеко. И если мы будем об этом думать, наша жизнь будет меняться к лучшему. Господь нам в этом поможет, лишь бы сумели проснуться.

Я так долго говорю не потому, что надеюсь, что с завтрашнего дня вы все переменитесь. Но хоть бы одного удалось пробудить из ста – и то будет величайшей наградой. Господь, может, мне это в заслугу поставит: сам, дескать, грешит – а вот, человеку сумел объяснить. Может, и мне какие грехи простятся.

Да, надо нам всем всё время стараться послужить как-то Господу, каждому на своём месте. Тогда наша жизнь изменится. Поэтому, братья и сестры, то, что мы молимся за наших усопших сродников, это, конечно, очень хорошо и очень правильно, это дело богоугодное. Но всё-таки надо не забывать и о своей душе.

Протоиерей Димитрий Смирнов

Назад